Из «винной» истории известно, что большинство ее алкогольных представителей, до того как выйти в свет, продолжительное время были известны лишь у себя на родине. И уже в солидном возрасте, с полностью сформированным вкусом, букетом ароматов и прочими особенностями, оцениваемыми дегустаторами, попадали за границу, как, например, те же мадера и херес. Но есть среди напитков один, покинувший отчий дом в весьма юном возрасте, более того, чьи характерные особенности, по легенде, и формировались по пути в Англию в самом начале XVIII века.
Послужил поводом переезда портвейна из Португалии в Великобританию конфликт последней с главной поставщицей вин того времени Францией. Запрет на их ввоз открыл новые возможности для португальских купцов, решивших увеличить экспорт алкоголя на туманный Альбион. Длительные морские перевозки, особенно в жаркую пору, могли значительно подпортить качество напитка, поэтому было решено добавить немного бренди в одну из бочек плотного красного вина родом из долины Доуру. Англичанам более крепкий вариант красного сухого очень понравился, и вскоре дополнительные партии уже держали курс в страну, которая и ныне остается главным потребителем крепленого.
Разбавляли напиток бренди вплоть до начала XIX века, потом его заменили на коньячный спирт (к коньяку никакого отношения, помимо названия, он не имеет, представляя собой чистую виноградную водку), больше подходящий и по составу и по цене. Второе обязательное правило производства заключалось в том, чтобы добавлять спирт именно в период брожения, а не по его окончанию. После этого бочки шли на хранение в город Порту, давший название вину. И уже оттуда морем отправлялись в путешествие. Так были сформированы традиции знаменитого вина, и в таком составе оно дошло до наших времен. Ну практически в таком, если портвейн приготовлен согласно технологии, а не знакомый гражданам бывшего СССР «33» или «777», напоминавший три топорика.
Но, учитывая последнее (все же часть истории), обратим внимание и на этот, скажем так, отдельный вид портвейна. До XIX века крепленые вина на просторах Российской империи были практически неизвестны. Лишь изредка богатые жители, имевшие возможность путешествовать, привозили заморские напитки. Видимо, один из таких попробовали и работники виноградника при Никитском ботаническом саду. Ибо в 1879 году было выпущено «Никитское крепленое», сильно напоминавшее настоящий португальский портвейн.
Новое вино так пришлось по вкусу, что вскоре его разнообразили дополнительными сортами и начали изготавливать и другие производители. Известно, что император Николай II часто заказывал во дворец красный марочный портвейн «Ливадия» из сорта винограда Каберне-Совиньон. Спустя несколько десятилетий названия для крепленых вин, очевидно, придумывать устали и начали к слову «портвейн» попросту прикреплять номерок. Эта традиция сохранилась и в Советском Союзе. Только вот более важная традиция относительно технологии производства практически утратилась, и вместо коньячного спирта к бродящей смеси начали добавлять более дешевый зерновой без какой-либо выдержки. То, что от портвейна имело только название, отправлялось в продажу. Видимо, поэтому «оно» вскоре и приобрело совсем неблагозвучные названия вроде «бормотуха» или «шмурдяк».
Этот виток истории привел к тому, что восприятие портвейна англичанами и жителями бывшего СССР кардинально отличается. Первые, откупорив бутылку, насладятся благоухающим ароматом, нальют в бокал прекрасную смесь и, согласно правилам, в дополнение к десерту будут у камина потягивать густой насыщенный эликсир. Традиция же питья знакомых нам «трех топориков» совершенно иная: граненый стакан и минимум закуски.
